С ней-то всё в порядке было...  Основою для написанного послужил реальный исторический случай. Разумеется, я не ведаю, как всё было на самом деле, но я написал не историческое исследование, а текст с претензией на художественный, и посему дал волю фантазии.
А дальше... Дальше было, на мой взгляд, комично. Завтра дальше...

Лефевр  взглянул  на  вошедшую,  невольно  встал  и  вытянулся  во  фрунт,  – такого  он  никогда  не  видел!
Перед  ним  была  уже  не  старуха,  нет! Перед  ним  была  пожилая  дама! Платье  немыслимого  покроя  прошлого  века  отливало  шёлком  и  атласом,  шуршало  лентами  и  кружевами,  через  правое  плечо  была  перекинута  алая  муаровая  лента  с  серебряной  каймою,  на  платье  приколот  какой-то  невообразимый  орден,  а  чуть  выше – маленький  обсыпанный  драгоценными каменьями  портрет  женщины,  как  предположил  интендант,  русской  императрицы;  в  ушах  серьги,  на  шее  сверкающее  колье,  на  пальцах  кольца, в  волосах  диадема, – всё  это  переливалось  блеском  несчётного  числа  бриллиантов. Дама  блистала,  как  новогодняя  ёлка. Было  видно,  что  в  молодости  старуха  была  красива. Нет,  не  красива,  а  безумно  красива!
– Милостивый  государь! – Снабженец  ожидал  услышать  скрипучий  старушечий  клёкот,  но  голос  графини  оказался  на  удивление  сильным  и  ясным. – Я  не  имею  сомнительного  удовольствия  знать  ваше  имя  и  не  имею  желания  услышать  его! Вы  бесцеремонно  ворвались  в  мой  дом,  прервали  мою  молитву,  нагло  высказывали  какие-то  несуразные  требования,  самым  непочтительным  образом  развалившись  на  стуле  перед  стоящей  дамой! В  это  самое  время  ваши  подчинённые  занимаются  грабежом  и  мародёрством! Вы  знаете,  что  делают  с  мародёрами?! Их  вешают! Да,  да,  сударь, –  вешают! Впрочем,  вас,  как  офицера,  должны  расстрелять,  что  тоже  неплохо! А  посему  я  предлагаю  вам  сей  же  час  покинуть  мой  дом  и  пределы  моего  имения! В  противном  случае  я  прикажу  заложить  карету  и  немедля  отправлюсь  в  ставку  императора! Уверяю  вас – я  смогу  настоять  на  том,  чтобы  вы  были  наказаны  самым  суровым  образом!
Старуха  не  уточнила,  к  которому  из  императоров  она  собралась  ехать,  но  Лефевр  уже  не  сомневался:  эта  тотчас  же  получит  аудиенцию  у  любого! Он  стоял  и  хлопал  глазами. Возникла  пауза.
– Вон! – Твёрдо  сказала  графиня  и,  подняв  скрюченный  палец,  указала  на  дверь.
Капитан  не  двигался,  он  был  в  ступоре. Пауза  затянулась.
– Во-о-он!! – Дав  волю  гневу,  старуха  перешла  на  крик,  топнула  ногой  и  пристукнула  клюкой  об  пол.
Лефевр  сорвался  с  места  и  заметался  по  залу,  ища  выход.
– Во-о-о-он!!! – Старуха  окончательно  вышла  из  себя,  сорвалась  на  визг,  размахнулась  клюкой  и  запустила  её  в  снабженца.
В  былые  времена  при  дворе  Екатерины  Великой  игрывали  в  городки. Чтобы  проигрывать  императрице,  придворные  должны  были  обладать  недюжинной  сноровкой:  упаси,  Господи,  случайно  выбить  фигуру  раньше  ея  величества! Но  и  откровенно  играть  в  поддавки  тоже  никак  нельзя!
Прошло  уже  больше  полутора  десятков  лет,  как  императрица  предала  свой  дух  Господу,  и  графиня  удалилась  от  двора  в  своё  белорусское  имение,  но  одряхлевшие  мышцы  сохранили  былой  навык, – клюшка,  прошуршав  по  воздуху,  с  чавкающим  звуком  приложилась  к  интендантскому  заду  и,  выбив  из  рейтуз  облачко  пыли,  стукнулась  о  паркет.
Потеряв  опору,  старуха  покачнулась,  но  стоящий  справа  лакей  тут  же  подставил  локоть,  а  второй,  тот  самый  здоровенный  толстяк,  кинулся  поднимать  палку. Его  движение  Лефевр  истолковал  иначе:  сейчас  этот  детина  схватит  несчастного  снабженца  за  горло,  приподнимет,  пристукнет  головою  о  стену  и  придушит  обмякшее  тело. Капитану  вовсе  не  хотелось,  чтобы  его  душили. Это  придало  ему  сообразительности,  и  он  тут  же  нашёл  путь  к  отступлению. Снабженец  выскочил  в  коридор  и,  на  ходу  почёсывая  уязвленное  место,  кинулся  к  выходу.  Споткнувшись  в  дверях  о  порог,  он  вылетел  наружу,  упал,  пробежал  некоторое  расстояние  окарачь,  вскочил  на  ноги,  саженными  прыжками  преодолел  лестницу,  перебежал  двор  и  запрыгнул  в  телегу.
Окружающая   обстановка  уже  не  казалась  такой  пасторальной:  зловеще  звенела  коса  под  ударами  молотка,  топор  инвалида  сверкал,  как  лезвие  гильотины,  тускло  мерцали  острия  вил-тройников  на  плечах  у  баб,  маленький  молоточек  в  руках  кузнеца  мог  бы  вызвать  смех,  если  бы  не  маячивший  за  его  спиной  здоровенный  молотобоец  со  своим  неподъёмным  орудием.
Липкий  страх  опутал  волю  снабженца,  опустившись  тяжёлым  холодом  в  низ  живота. Стоит  старой  карге  шевельнуть  пальцем,  и  вся  эта  свора  набросится  на  незваных  гостей,  сметёт  и  растопчет,  а  солдаты  не  то,  что  ружья  зарядить, – штыки  примкнуть  не  успеют! Да  и  солдаты  в  интендантской  команде  так,  одно  название,  – инвалиды  и  доходяги. Мнительному  интенданту  представилась  жуткая  картина:  вот  он,  Лефевр,  лежит  в  пыли  с  размозжённым  черепом,  горло  от  уха  до  уха  перерезано   косой,  живот  пропорот  вилами,  а  между  лопаток  торчит  огромный  топор.
– Пошёл! Пошёл!! – Капитан  начал  колотить  по  спине  задремавшего  возницы.  Пожилой  Автомедонт  проснулся  и  начал  нахлёстывать  мерина. Заскрипев,  телега  сдвинулась  и,  медленно  набирая  скорость,  поехала  к  воротам. Тут  капитан  вспомнил  о  солдатах:
– Все  ко  мне! Строиться!! За  мной – бегом – марш!!!
Разбредшиеся  по  двору  вояки  сбились  в  кучу  и  бросились  вслед  за  командиром.
Повозка  миновала  ворота  и  стала  удаляться  от  страшного  имения. Откуда-то  из  кустов  выскочил  молодой  длинношеий  солдатик  и,  на  ходу  подтягивая  рейтузы,  кинулся  догонять  своих.  Ружьё  он  тащил  под  мышкой  стволом  назад,  в  такт  бегу  хлопала  открытая  крышка  ранца,  из  которого  сыпались  на  дорогу  украденные  в  саду  зелёные  недозревшие  яблоки,  послужившие  по  слабости  желудка  причиной  задержки.
Так  началось  великое  бегство  Наполеона  из  России.

Вас, видимо, никогда смертельно не пугали. Могу разъяснить его физиологию, которая одинакова для мужчин и женщин.