Как сказал однажды классик : "Что бы человек не говорил и не писал, он часто характеризует при этом только себя..."
Хотел бы вспомнить замечательный фильм вне стилей, который создали кошерные хлопцы, братья Коэны. Психоделическая, музыкальная трагикомедия-боевик "Большой Лебовски" (1998 год)! Это кино вызывает даже при повторном просмотре и смех и слёзы, но кроме прочего я не знал, что фильм стал мега-культовым для многих зрителей всех социальных категорий! Его всерьёз разбирают аналитики и психологи, домработницы и студенты, киноманы и журналисты!..
И вот характерный текст из сети про этот цельный и не очень вербальный фильм, который "глубокомысленно" разбирает на составляющие некий автор, видимо студент журфака. Получается опять смешно и грустно, теперь уже от манеры пишущего декодировать на свой лад неоднозначные образы этой сказки для взрослых. 
"...Саддам Хусейн как работник кегельбана, киднеппинг как символ конфликта между порядком и хаосом и другие идеи и образы фильма братьев Коэнов «Большой Лебовски»
Братья Коэны, авторы «Большого Лебовски», неоднократно уходили от ответа на вопрос «О чем ваше кино?», честно предупреждая: «Мы слышали, что наши фанаты создают клубы, где обсуждают наши фильмы и пытаются расшифровать то, что в них якобы зашифровано. Рано или поздно этих людей ждет жестокое разочарование».1 В этом смысле «Лебовски», который провалился в прокате, повезло больше, чем любому другому фильму братьев. После выхода на видео поклонники возвели его в культ, заполнили обманчивую комедийную пустоту сюжета сотнями интерпретаций, подняли главного героя до уровня современного религиозного пророка и до сих пор выражают свою любовь к кинокартине Коэнов на ежегодном фестивале «Lebowski Fest». История о стареющем бездельнике-хиппи, «самом большом лентяе Лос-Анджелеса», который по недоразумению становится героем детектива, дала тысячам людей наглядную ролевую модель: в русском переводе ее можно свеcти к выражению «да … оно все конем». Что делать, когда все вокруг от тебя что-то требуют? Да ничего, пить коктейль «Белый русский» и слушать «Песни китов». Как отвечать на насилие, попытку утопить тебя в унитазе и вопрос «Где деньги»? Только иронией: «Окуните-ка еще раз - я что-то не разглядел». И тогда ты, возможно, сойдешь за единственного адекватного человека в этом мире, населенном отъявленными кретинами и сумасшедшими маньяками.
1. «Большой Лебовски»: сумбур вместо жанра
Как это нередко бывает с фильмами братьев Коэн, точно определить жанр «Большого Лебовски» почти невозможно. Канва полудетективного сюжета отсылает к нуару: пейзажи Лос-Анджелеса, втянутый в скверную историю сыщик, богач-обманщик, роковая женщина – на месте все приметы «черного фильма». Отношения главных героев напоминают о «бадди-муви», посвященному мужской дружбе*: большую часть жизни главные герои проводят в боулинг-клубе, «за бессмысленным трепом, вдали от женщин и больших человеческих задач».2 Наконец, вступительная закадровая речь, которую произносит неизвестный рассказчик (Чужеземец), заставляет вспомнить о вестерне.**
С помощью монолога в духе легенд времен покорения Дикого Запада рассказчик пытается создать вокруг главного героя – Джеффри «Чувака» Лебовски – мифологический ореол, но очень скоро сбивается с мысли, теряет нить рассуждений и замолкает, посылая все к черту. Иначе в таком фильме и быть не могло. Вступительный сумбур, как ковер в комнате Чувака, задает тон всему фильму, где все сюжетные линии обрываются на полуслове, загадки не содержат тайны, а злодеи к финалу оборачиваются жалкими неудачниками. Картина Коэнов во всем подобна своему главному герою, поэтому иногда кажется, что «Большой Лебовски» «бросается во всех направлениях, так никуда и не попадая. Это не недостаток фильма, а его стиль. Чувак, который курит столько травы и поглощает «Белый русский», смешанный один к одному, начинает каждый день, переполненный решимостью, но его планы постепенно испаряются дымкой упущенных возможностей и растраченных замыслов. Большинство людей живут с третьим актом. А Чувак проживает дни без вечеров».3
1. * Братья Коэны: «В «Большом Лебовски» вы проводите время исключительно в компании мужчин. Миры частных детективов и вестерна, на который мы ссылаемся в конце фильма, тоже очень мужские».4
2. ** О вестернах напоминает сопровождающая титры композиция Tumbling Tumbleweeds, написанная в 1930-е, и хозяин голоса - актер Сэм Элиот, чья имя у американцев прочно ассоциируется именно с этим жанром.5
2. Время действия: смена двух эпох
Время действия в «Большом Лебовски» обозначено четко – 1991-й год. Вот-вот произойдет война в Персидском заливе. По телевизору с дежурными отповедями выступает президент США Джордж Буш-старший, чьи реплики автоматически повторяют герои фильма, подчеркивая их бессмысленность. «Существует граница, которую нельзя переступать», – кипятится ветеран Вьетнама Уолтер Собчак, призывая своего друга ответить на вторжение в его дом. «Агрессия не пройдет», – заявляет Чувак, требуя, чтобы миллионер оплатил ему испорченный ковер. Саддам Хусейн является к Лебовски не только во сне, но и мерещится наяву (см. вступительные титры: один из сотрудников кегельбана, который полирует туфли, подозрительно похож на иракского диктатора).
«1991-й – конец эпохи «холодной войны», определенный итог. Залив – первый американский поступок в новом качестве – в качестве чемпионов и громовержцев»2, первая «телевизионная война» в истории человечества, которую в итоге выиграли не государства, а масс-медиа. Начало новой информационной эры, когда традиционные ценности (например, представления о мужественности) будут поставлены под сомнение, а старые правила утратят (к ужасу Собчака) свое прежнее значение.
3. Лебовски: американский Обломов
«Действие разворачивается в начале 90-х, – объясняли свой замысел братья Коэны, – но все персонажи отсылают к культуре тридцатилетней давности, они – ее последствия и ее зеркало».4 Главный герой (Джефф Бриджес)*, который просит всех именовать его «Чуваком» (Dude), – персонаж, «суммирующий противоречивые итоги тотальной свободы и сексуальной революции 60-70-х годов».6 Видимо, именно тогда** он принял свое прозвище вместе с другими постулатами субкультуры хиппи, которые спустя двадцать лет обернулись тотальной ленью, ставшей частью характера, и полным равнодушием к американской мечте с ее культом успеха. В отличие от русского Обломова его не мучают даже вопросы поиска смысла бытия. Чувак просто живет – так, как ему нравится, без забот и лишних стрессов. Уже только это способно вызывать к нему уважение зрителей, обремененных ежедневными трудовыми повинностями.
1. * Основной прототип Лебовски – друг братьев Коэн, кинопродюсер и бывший хиппи Джефф Дауд. Детали его биографии совпадают с прошлым Чувака: он и в самом деле был членом «Сиэтлской семерки» – группы студентов, лидеров радикального студенческого движения (Seattle Liberation Front), которое выступало против войны во Вьетнаме. В 1968 году суд Сиэтла признал их виновными в заговоре с целью разжигания беспорядков и приговорил к нескольким месяцев тюрьмы.
2. ** Слово «чувак», вероятно, стало популярным после фильма выхода фильма «Беспечный ездок», где один из героев объяснял: «чувак» означает «хороший парень».
4. Лучшие друзья Чувака: лишние люди
Беспроигрышный материал для комедии: лучший друг стареющего хиппи Лебовски – бывший ветеран войны во Вьетнаме (Джон Гудман). «Уолтер*, – объясняли Коэны, – представляет сразу несколько американских архетипов – армейские воспоминания, склонность к насилию, отношение к женщинам, безапелляционные заявления… Эта история, по сути, о браке**, о странной паре, образованной Джеффом и Джоном, об их неровных отношениях. В их противостояниях часто копится раздражение, пока Джон Гудман не взрывается…».4
По своему темпераменту, политическим убеждениям и отношению к вещам Чувак и Собчак – полные противоположности, но между ними больше общего, чем кажется. Оба они, в сущности, социальные инвалиды, которые остановились в своем развитии в 60-70-е годы и теперь не находят себе места в новом дивном мире 90-х, где правит политкорректность, идеология яппи, феминизм и прочие «-измы». Вместе с третьим участником своего дружеского кружка, бывшим серфингистом Донни (Стив Бушеми), они как будто являются зеркальным отражением известных персонажей Леонида Гайдая: так же «предельно обаятельны, предельно несостоятельны».2 Интернациональная архетипическая троица: Трус (Донни, который в финале умирает от страха), Балбес (Лебовски) и Бывалый (Собчак).
1. * Братья Коэны «В персонаже [Уолтера Собчака] есть немного от [американского режиссера] Джона Милиуса: он отличный рассказчик, но при этом выпендрежный мачо, с теми же заботами и той же одержимостью».4
2. ** С этой точки зрения третий друг, Донни, которого ветеран Вьетнама все время просит «заткнуться», идеально вписывается в «семью» Чувака и Собчака как безвольный ребенок, которого постоянно шпыняют родители.
5. Боулинг: обломок старого мира
«Культура боулинга, – объясняли Коэны причины появления этой игры в фильме, – была важна тем, что отражала этот период, конец пятидесятых – начало шестидесятых. Это сочеталось с винтажными элементами фильма, с легкими анахронизмами, которые возвращают нас в прошлое, совсем недавнее, но, тем не менее прошедшее безвозвратно».4 Собчак – последний адепт старого мира, который продолжает цепляться за его обломки и следовать законам, теряющим смысл в глазах остальных. «Тут не Вьетнам, это – боулинг, здесь есть правила», – кричит он, грозя пистолетом игроку, который переступил черту. «Достигая в своей самоидентификации какого-то сюрреалистического величия»7, польский католик Собчак воображает себя кошерным хасидом – еще одной человеческой группы, для которой правила важнее, чем мнения светского мира. В своих интервью Коэны смеются над Собчаком и еврейскими традициями*, но признают: «Он всегда прав!».4
1. * Джоэль Коэн: «Наш дедушка был настоящим ортодоксом. Не водил машину по субботам. Помню, в детстве мне казалось очень подозрительным, что он не хотел зажигать плиту. Это ведь не такая уж серьезная работа! Наши родители были умеренно религиозны. Если дед навещал нас во время Шаббата, мама всячески хитрила, чтобы показать, будто мы блюдем обычай. Это и были наши первые уроки актерского мастерства!».4
6. Большой Лебовски: вульгарный богач
В криминальных фильмах невинного главного героя из-за сходства внешности часто принимают за другого человека – преступника или шпиона. В «Большом Лебовски» жанровая путаница доведена до абсурда. Несмотря на разительные отличия, нищего Чувака путают с его полным антиподом – парализованным однофамильцем-миллионером. Тем самым Большим Лебовски из названия фильма.
Вульгарный богач – образ, который нередко встречается во многих фильма Коэнов, но «здесь он играет особую роль наглядной пародии на капитализм и его фальшивые мифы: self-made man оказывается хвастуном».8 «Этот персонаж часто возникает [в кино], - объясняли Коэны, - доминирующая, всемогущая фигура, которая становится катализатором [сюжета]. Романы Чандлера захватывают все социальные слои Лос-Анджелеса, и этот персонаж стоит на вершине лестницы. Он представляет Деньги. Он появляется в «Китайском квартале», чтобы способствовать строительству города. Он символизирует старый порядок, который, как вы обнаруживаете в конце, сплошь бутафорский».4
7. Псевдодетектив: похищение, которого не было
Сюжетная основа «Большого Лебовски» – один из романов американского писателя Рэймонда Чандлера «Большой сон», главный герой которого, частный сыщик, был втянут в историю, целиком построенную на обмане. Играя с жанрами, Коэны смешивают, казалось бы, несочетаемое: персонажи эпохи контркультуры, дожившие до 90-х, оказываются погружены в детективную историю в духе «черных фильмов» 40-х годов*. Но в результате возникает комедия: Чуваку навязывают роль крутого детектива, для которой он подходит меньше, чем кто бы то ни был, и просят найти похищенную жену миллионера.
Похищение – любимый мотив Коэнов** – «символизирует конфликт между порядком и хаосом. Но прежде всего, он кратко выражает одну из их главных навязчивых идей: показ системы».8 К финалу «Большого Лебовски» зрители открывают тотальную пустоту и бессодержательность этого мира, которые наглядно проявляются благодаря приему подмены. Бедного Лебовски по ошибке принимают за богатого (тот по поверку оказывается таким же нищим, да еще и мошенником), один чемоданчик (с бумажной «куклой») меняют на другой такой же (с грязным бельем), Ленина путают с Ленноном, а слабоумный Донни оказывается после своей смерти таким же «пустым местом», каким был при жизни.
1. * Кинокритик Михаил Трофименков – о том, что роднит фильм Коэнов с фильмами нуар: «Большой Лебовски» передразнивает Голливуд 40-х, жонглирует отсылками к Хьюстону («Мальтийский сокол», 1941), Дмитрыку («Убийство, моя милочка», 1944) и Хоуксу («Большой сон», 1946), то есть к классике «черного фильма». Главное достоинство этого жанра заключается в его глубокомысленной невразумительности. Получив от лживого насквозь клиента задание пойти туда, не знаю куда, и найти то, не знаю что, частный сыщик задумчиво отвечал «угу», надевал шляпу и тут же получал по голове. Как правило, кстати, его изначально нанимали расследовать не убийство, а исчезновение (см. все романы Росса Макдоналда), то есть иметь дело с пустотой, с «черной дырой». Героя долго мотало по мрачным закоулкам, где он расспрашивал о людях, чьи имена ничего не говорили зрителям. Вместо финального объяснения все персонажи, кроме сыщика, убивали друг друга, а зрители, проникшись экзистенциальной горечью коррумпированного мира, даже не задавались вопросом, что же, собственно говоря, произошло».7
2. ** Джоэл Коэн: «Похищение богато драматургическими возможностями: конфликты, высокие ставки – вся эта очевидная драма и мелодраматические моменты хороший материал для кино. Один из моих любимых фильмов всех времен – «Рай и ад» Куросавы. Это, возможно, лучший фильм о похищении, когда-либо снятый, он о торговце обувью в Осаке, чьего сына собираются похитить, но им достается сын шофера. Не знаю, почему похищения так увлекательны, но так и есть».9
8. «Фарисей» Собчак vs. Иисус: привет, Библия
Главный оппонент «хасида» Собчака, который соблюдает Шаббат и отказывается посещать кегельбан по субботам, – любитель боулинга Иисус Кинтана (Джон Туртуро), психопат и педофил, обязанный по «закону Меган» при переезде на новое место обходить соседей с предупреждениями. Взаимная ненависть героев, не имеющих в фильме особых причин для споров (кроме боулинга), видимо, отсылает к библейскому конфликту Иисуса Христа и фарисеев, которых возмущало, что тот исцеляет во все дни, не исключая субботы.
9. Место действия: Лос-Анджелес и его пригороды
Характер событиям «Большого Лебовски» придает само место действия – Лос-Анджелес*, который был выбран авторами не случайно: только здесь могут годами жить по соседству, не встречаясь, насколько разные персонажи. «Для нас это была в первую голову калифорнийская история, – объясняли Коэны. – Культурные сообщества в Лос-Анджелесе более изолированы друг от друга, чем в Нью-Йорке, из-за рассеяния по горизонтали. Субкультуры существуют бок о бок, но не особенно общаются».4
1. * Братья Коэны: «Это ваш второй фильм в Лос-Анджелесе. Первый, «Бартон Финк», напоминал о Голливуде, в то время как фоном для этого послужил совсем другой Лос-Анджелес… В «Большом Лебовски» мы двинулись ближе к окраинам Лос-Анджелеса – Венис-Бич, долина (Сан-Фернандо), Пасадена, – многие эти места за город не считают».4
10. Мод Лебовски: авангардная художница, феминистка и валькирия
Второстепенная героиня, дочь миллионера Мод (Джулианна Мур), авангардная художница* и феминистка – еще один персонаж, который наводит зрителей на мысли о бессмысленности и пустоте современной культуры. В ее случае искусство подменяется (буквально) голой художественной техникой – имитацией творчества а-ля Джексон Поллак, «человеческой общение – идиотским заливистым смехом по телефону, а секс — потребностью забеременеть».7
Но что важнее, на фоне Мод все мужские персонажи фильма впадают в полное ничтожество, что дало многим интерпретаторам возможность написать научные монографии с названиями вроде «Грязные шары: маскулинность в «Большом Лебовски».10 Используя сюжетные схемы классических голливудских фильмов, Коэны отвечают на вопрос, что значит быть мужчиной в современном мире. Ответ печален, даже для Чувака: «Первая попавшаяся женщина трахает самодостаточного Лебовски, чтобы завести себе человеческого детеныша. Ни жить, ни регулярно спать с этими мужчинами она не желает, ее бой-френд – очаровательный голубой паренек, для бескорыстной дружбы. Записные индивидуалисты слипаются в коллективное тело: предприимчивое, подвижное, упитанное, смешное».2
1. * По словам Коэнов, прототипом Мод стали нью-йоркские шестидесятники из движения «Флуксус» вроде Йоко Оно до встречи с Джоном Ленноном или Кэрол Ширман (последняя буквально бросалась на свои проекты в поисках физической поддержки)
11. Дудаизм: новая интернет-религия
Цитаты из «Большого Лебовски» («Иногда ты ешь медведя, а иногда медведь ест тебя», «Ковер задавал стиль всей комнате» и т.д.) после выхода фильма разошлись на крылатые выражения – дудаизмы. Собравшиеся в интернет-церковь* поклонники подняли их статус до уровня коанов (так в дзен-буддизме называют интеллектуальные загадки, помогающие достичь духовного пробуждения), которые в полной мере выражают философию главного героя. Сходство с религией дудазиму придают даже объявления о начале очередного «Lebowski Fest», которые фанаты фильма делают в духе цитат из Евангелия: «Лебовски 7:19», «Лебовски 6:19» и т.д.
1. * «У меня есть приятель Берни, – рассказывал Джефф Бриджес. – Однажды он подходит ко мне и говорит: «А ты вообще в курсе, что многие буддисты считают Лебовского своим учителем?» «Да ну, говорю, чушь». «Нет, – говорит, – серьезно. Ты не против, если я заведу блог по изучению коанов Лебовского?» Я подумал: он же действительно буддист – в какое бы [цензура] чувак ни погружался, он все равно будет жить только по своим законам. И я сказал: «Валяй, Берни».11
12. Джеки Трихорн: пародия на Хью Хефнера
Следуя приемам записных кинодетективов, Чувак пытается вывести на чистую воду порномагната Джеки Трихорна (его прообраз - Хью Хефнер, создатель «Плейбоя»), которого он подозревает в похищении жены миллионера. Но заштриховав страницу блокнота, Чувак получает бессмыслицу: «вместо дат, имен и признаний на бумаге проступает всего лишь схематический рисунок мужских гениталий. Ключа нет, потому что нет тайны, а есть, извините меня, один пенис».7
13. Сны Чувака: старое голливудское кино
Всякий раз, когда Чувак получает по голове, он погружается в красочные* галлюциногенные сны, напоминающие о мюзиклах американского хореографа Басби Беркли** и фильме «Багдадский вор» (полет на ковре).
1. * «Фантастические сцены [из снов Чувака], – объясняли Коэны, - с одной стороны, отражают галлюцинации частного детектива в романах Чандлера. Они также связаны с тем, что герой злоупотребляет травой… Это соответствует Лос-Анджелесу, более сюрреалистическому месту, чем Нью-Йорк. У города есть привкус Востока в духе «1001 ночи»… Это мир обдолбанных. И звуки боулинга для Чувака тоже наркотик. В массовом сознании психоделическая, галлюцинаторная культура ассоциируется с Южной Калифорнией и Сан-Франциско».4
2. ** Братья Коэны: «Мы всегда хотели сделать ему оммаж, он один из наших героев… [Басби Беркли] был невероятный хореограф, который никогда не думал, как оправдать свою экстравагантность. Его безрассудство и чувство свободы нас завораживают. Откровенно говоря, очень трудно повторить эту смесь внезапности и точности».4
14. Немецкие нигилисты: злодеи хуже нацистов
Самый большой шок у невозмутимого Собчака вызывает сообщение, что банда немцев*, якобы похитивших жену миллионера, – не нацисты, а нигилисты. «Чтобы не говорили о доктрине национал-социализма, – растеряно говорит «ярый еврей», – в ней есть хоть какие принципы». Не удивительно, что когда критики называет «Большого Лебовски» нигилистким фильмом, Коэны активно возражают: «Для нас нигилисты – злодеи, и если существует предпочтительная моральная позиция, [для нас] это расплывчатая позиция Джеффа Бриджеса!»4 Подобно авторам фильм, Лебовски обладает «даром иронии, то есть способностью смотреть на вещи отстраненно и, если это необходимо (а так бывает часто), послать всех подальше: в точности как сами братья Коэн».8
1. * Музыкальный коллектив «Autobahn», который составляет банда немцев, - пародия на группу «Kraftwerk»: обложка их диска отдаленно напоминает оформление альбом Die Mensch-Maschine.
15. Похороны Донни: кино вне пафоса
После неожиданной смерти* Донни Чувак и Собчак идут развеивать его прах над морем, но человеческая трагедия оборачивается фарсом: прах покойного друга летит в Лебовски в лицо, сбивая со сцены неизбежный на похоронах пафос. Коэны в своем репертуаре: они не дают выспренней чуши, которую несут абсолютно все герои фильма, включая Чувака, легализоваться до уровня оформленной идеологии**, чтобы там не думали адепты дудаизма.
1. * Смерть (Донни) и зачатие (ребенка Мод и Лебовски), которые не имеют прямого отношения к развитию фабулы, – в сущности, и есть два главных события «Большого Лебовски»: «Сюжетные загадки, даже самые интересные и причудливые, суть только шум сравнительно с мощным мистическим undercuurent». Оно и определяет ход всякой человеческой жизни».12
2. ** «Против идеологий» - тоже идеология. Главная опасность таилась [для авторов] в том, что [их] фильм мог получиться таким же насквозь идеологическим, как и высмеиваемый мир. Коэны выкрутились естественно, как только они и могут. К финалу умышленно придали картине некоторый пафос... и затем низвергли его с остроумием и грохотом».13
16. Чужеземец: косноязычный голос народа
«Большой Лебовски» заканчивается почти тем же, чем и начинается – еще одним косноязычным монологом рассказчика-ковбоя. «Голос Чужеземца, – объясняли Коэны, – становится рамкой для истории… [Он] в каком-то смысле заменяет публику… Это как будто кто-то комментировал сюжет с точки зрения всевидящего».4 Глас Народа «пытается растолковать зрителя мораль истории», у которой нет и не может никакой морали. Единственная связная мысль, которую он может выдать: «как хорошо, что на свете есть Большой Лебовски. И вот тут-то братья Коэн совершенно серьезны. Dude – безусловно положительный герой конца века… Единственный, кто среди фантомов не притворяется чем-то большим, кто хранит свою самость, свой мир, свою крепость. Кто сохранил и не пустил в продажу идеализм 60 – 70-х. Единственный, наконец, кто знает, чего хочет. А хочет он всего лишь узнать, кто испортил его любимый ковер»,7 который задавал общий тон комнате..." (с)
Плюсую!!! Фильм сильный, но трудный для просмотра!
Душевно ! Несмотря на то, что многое уже видено.
