Раннее утро. Я встал и пошел вперед, все еще не понимая, где я и куда, собственно, направляюсь. Получилось так, что направился я прямиком в дверной косяк, украшенный к тому же неотесанными досками. Потирая лоб, отошел назад, проговорил на ходу несколько древнерусских слов, которые культурные вампиры обычно не произносят. А я и не говорил, что культурный! А вот того, что я вампир, отрицать не буду, не в том я сейчас положении, когда крылья горестно свисают за спиной и почему-то не желают скатываться, слаживаться и скручиваться, как бы я их не упрашивал. Ну и не надо! Все равно вокруг нет никого, кто мог бы увидеть меня, а если даже есть, то после встречи со мной он не проживет и дня. Аж самому страшно, какой я во гневе…
За дверным косяком, как и ожидалось, оказалась дверь, в которую я успешно (в кои-то веки) прошел. И наткнулся на зеркало с продольной трещиной в центре. Байки все это, о том что мы, вампиры, не отражаемся в зеркалах. Хотя, сейчас я многое отдал бы за то, чтоб не отражаться… Видеть себя, любимого, в таком состоянии, как сейчас, было поистине адской мукой. Ну куда это годится? Глаза странные с вертикальными зрачками (а они после сна такие всегда), волосы напоминают щетку для мытья окон и, в то же время, несчастную облезлую кошку, в луже искупанную. Причем, искупанную насильно.
Вчера над моим домом прошел дождь, так что я намок, пока спал. Забыл уточнить – крыши у меня нету. Не в том смысле, что крыша едет не спеша, тихо шифером шурша, а в том, что у меня ее над головой нету. Опять не так сказал… Ну и пусть, главное, вы поняли. Я крышу свою еще в прошлом году продал, а на вырученные деньги купил катаны.
Катаны – мечи классные. Удобные, с двухсторонней режущей кромкой, да и рукоять на две руки рассчитана. Маневрировать легко, переходить с нижнего левого блока на правый верхний тоже легко. Хлеб, колбасу резать – все легко. Колбасу я люблю больше, чем кровь. А кровь люблю очень сильно…
Кровь – это такое красное вино, находящееся в живой таре и нагретое до температуры 36,6 градусов по какому-то Цельсию. Не знаю, кто он такой, но, вероятно, вампир был славный, коль кровь нагревать придумал. Я не пил уже долго, но не горю желаньем – в округе я единственный истинный вампир, да еще и малкавианец, так что на мое посягать некому. Мое – мне!
Итак, я остановился на том, что волосы мои аки кошка мокрая. Так оно и было, за исключением того, что волосы были волосами, а кошка кошкой. Я бы и кошку выпил… О, о чем это я??? Я рассказываю про крышу! Итак, крыша моя уехала с момента рожденья, помахала ручкой и не вернулась. Но я как-то живу, из чего можно сделать вывод, что крыша – не такой уж жизненно важный орган. Вот без ног я бы не выжил. И без головы, наверное, тоже. А крыша – так. Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша, крыше ехать не даем, мы гвоздем ее прибьем… Я это сам придумал…
Так вот. После зеркала был длинный коридор, и лампы на нем почему то находились на потолке, хотя должны висеть на стенах. А, это я по стене ползу, точно. Надо выпрямиться… Выпрямляюсь. Крылья задевают стены, от чего в них раздается пронзительная боль. Вновь ругаюсь на крылья. Они у меня, как у летучей мыши устроены. Летать не умеют, а вот мешать здорово научились. При чем везде. Когда сплю, они лезут из-под одеяла, когда ем, они закрывают мне руки, когда хожу, они телепаются за спиной, как два паруса. И никак не желают скручиваться! У всех вампиров – нормально скручиваются, а у меня нет. Только народ пугать и годятся.
Пугаю. А что еще делать?