Слушай, нет, со мной тебе делать нечего.
От меня ни добра, ни толку, ни просто ужина –
Я всегда несдержанна, заторможенна и простужена.
Я всегда поступаю скучно и опрометчиво.
Не хочу ни лести давно, ни жалости,
Ни мужчин с вином, ни подруг с проблемами.
Я воздам тебе и романами, и поэмами,
Только не губи себя – уходи, пожалуйста

В тебе я зверя разбудила, своею лаской огневой,
Ты разъярённая горилла! Ты лев с дремучей головой!
Я вижу молнии в глазницах, я слышу гром в твоей груди.
Ты зверь! Маньяк! Палач! Убийца! Пощады от тебя не жди.
Твоё дыханье- жар вулкана и раскалённой магмой кровь
Бурлит по жерлам великана, клокочет страстная любовь,
Кипит и возбуждает тело, солёным привкусом борьбы.
Я чувствую, как руки эти, ласкают стан, скользя по коже,
В них мягкость паутинной сети и мощь колец змеиных тоже.
Ты оплетёшь той сетью липкой, меня, ну чем ты не паук?
Ты будешь пить меня с улыбкой, а я стонать от сладких мук.
Ты будешь плакать и смеяться, ты будешь злиться и добреть.
Давай вдвоём тебя бояться - ты страшный зверь - шатун, медведь!
Ты зацелуешь мои губы, ты разорвёшь их на кусочки...
Я чую, как акульи зубы уже терзают уха мочку.
Ты стадо буйволов взбешённых, как забодаешь....
Зверюга ты умалишённый, я без ума тебя хочу.
Я помню, из индийских сказок, каким бывает буйным слон,
Заслышав рёв - бегут все сразу, а ты сейчас страшней, чем он!
Ты зверь, ты дикая собака, я расскажу об этом всем.
Ты огнедышащий дракон - последний представитель рода!
Легенда века! Жуткий сон. Такого не сыскать уж мне!
Ты Змей-Горыныч трёхголовый (Две головы твои срубили)
Но я смотрю - ты зверь здоровый, ты воплощенье древней были.
Я проведу рукой по телу, какая мягкая там шерсть!
Я восхваляю твою кожу, такую гладкую, как лёд,
Такую жаркую, как пламя, такую сладкую, как мёд?
Хотя сейчас в ней больше соли, но ты же зверь, ты - Людоед!
Боишься только лишь неволи, вот твоя тайна, твой секрет.
Не расскажу я тайну эту, я унесу её с собой.
Туда, где не видать рассвета, туда, где счастье и покой.
Я вижу, как под кожей ходят, тугие мышцы - сталь живая.
Они на вид не очень вроде, но силища то в них какая!
Я посмотрю на пальцы эти, как когти цепкие они.
Но не найду на белом свете когтей нежнее, чем твои.
Я покорюсь безумству силы. Лишь кротость с нею совладает.
В тебе я зверя разбудила, а зверь меня теперь желает!
Как долго ты играл со мною, дразня, готовил западню.
Ты выжидал, готовясь к бою, но я сама пришла к огню.
Теперь сгорю в объятьях страстных, в последний миг ещё не веря,
Что огневой своею лаской, в тебе я разбудила ЗВЕРЯ!

Глаза – пещерное самоцветье,

И губы – нагло-хмельными вишнями.

В такой любви, как твоя – не третьи,

Уже вторые бывают лишними.

Я отвечу завтра им на экзамене,

Пальцы стискивая в кольцо –

Перед боем, верно, на древнем знамени

Рисовали твое лицо.

Все твои автографы – видишь, клеймами

Запекаются на груди.

Мне так больно, дитятко. Пожалей меня.

Не губи меня. Пощади.

Я ведь вижу – я не сошла с ума еще,

Еще чую ногами твердь –

Сквозь тебя капризно, непонимающе

Хмурит бровки

Малютка

Смерть.

Мне бы только хотелось, чтобы

(Я банальность скажу, прости)

Солнце самой высокой пробы

Озаряло твои пути.

Мне бы вот разрешили только

Теплым ветром, из-за угла,

Целовать тебя нежно в челку

Цвета воронова крыла.

Мне бы только не ляпнуть в шутку -

Удержаться и промолчать,

Не сказав никому, как жутко

И смешно по тебе скучать.

Нет, я чту теперь документы:

Договоры, уставы, пакты.

Только веские аргументы.

Только хрустко сухие факты.

Можешь хмуриться большелобо

И сощуривать взгляд медузий –

Я упорно взрослела, чтобы

Не питать никаких иллюзий.

И теперь, когда слита щелочь

И промыты кривые колбы:

Ты неслыханнейшая сволочь.

Ты прекрасно мне подошел бы.

Злополучно, многострадально,

Изумительно и упруго –

Мы ведь скроены идеально,

Исключительно друг для друга.

Тишина

Ты молчалива и скромна,
Приходишь ты всегда одна,
Как хорошо порой с тобой
Тебя зовут все тишиной.
Ты все поставишь на места,
И скажешь путные слова.
Ты все осудишь и простишь
Ты говоришь, но ты молчишь.
Ты никогда не накричишь,
Ты только шепчешь и молчишь,
Ты всех уводишь за собой
Тебя зовут все тишиной.